|
|
|
|
- -
в 60%, то
есть из каждых пяти человек, которых вы видите в тюрьме или на улице,
наверное, трое уже бегали. Из разговоров с ссыльными я вынес такое
впечатление: все бегали. Редко кто в продолжение своего каторжного срока не
устраивал себе каникул {4}.
Обыкновенно побег задумывается еще в пароходном, трюме или в амурской
барже, когда каторжных везут на Сахалин; по пути старики бродяги, уже
бегавшие с каторги, знакомят молодых с географией острова, с сахалинскими
порядками, с надзором и с теми благами и лишениями, какие сулит побег из
Сахалина. Если бы в пересыльных тюрьмах и затем в пароходных трюмах бродяг
держали отдельно от новичков, то последние, быть может, не торопились бы так
с побегом. Новички убегают обыкновенно вскоре и даже немедленно по сдаче их
с парохода. В 1879 г. в первые же дни по прибытии бежало сразу 60 человек,
перебив караульных солдат.
Для того чтобы бежать, совсем нет надобности в тех приготовлениях и
предосторожностях, какие описаны в прекрасном рассказе В.Г. Короленко
"Соколинец". Побеги строго запрещены и уже не поощряются начальством, но
условия местной тюремной жизни, надзора и каторжных работ, да и самый
характер местности таковы, что в громадном большинстве случаев помешать
побегу бывает невозможно. Если сегодня не удалось уйти из тюрьмы через
открытые ворота, то завтра можно будет бежать из тайги, когда выйдут на
работу 20-30 человек под надзором одного солдата; кто не бежал из тайги, тот
подождет месяц-другой, когда отдадут к какому-нибудь чиновнику в прислуги
или к поселенцу в работники. Всякие предосторожности, обман начальства,
взломы, подкопы и т.п. нужны бывают только тому меньшинству, которое сидит в
кандальных, в карцерах и в Воеводской тюрьме, и, пожалуй, тем еще, кто
работает в руднике, где почти по всей линии от Воеводской тюрьмы до Дуэ
стоят и ходят часовые. Здесь начало побега сопряжено с опасностью, но все же
благоприятные случаи представляются почти ежедневно. К переодеваньям и
всяким фокусам, часто совершенно излишним, прибегают искатели и любители
приключений, вроде Золотой Ручки, которая, для того чтобы бежать,
переодевалась в солдатское платье.
Беглые большею частью пробираются к северу, к узкому месту пролива, что
между мысами Погоби и Лазарева, или несколько севернее: здесь безлюдье,
легко укрыться от кордона и можно достать у гиляков лодку или самим сделать
плот и переправиться на ту сторону, а если уже зима, то при хорошей погоде
для перехода достаточно двух часов. Чем севернее переправа, тем ближе к
устью Амура и, значит, меньше опасности погибнуть от голода и мороза; у
устья Амура много гиляцких деревушек, недалеко город Николаевск, потом
Мариинск, Софийск и казацкие станицы, где на зиму можно наняться в работники
и где, как говорят, даже среди чиновников есть люди, которые дают несчастным
приют и кусок хлеба. Случается, что беглые, не зная, где север, начинают
кружить и попадают обратно в то место, из которого вышли {5}.
Бывает нередко, что беглые пытаются переплыть пролив где-нибудь
поблизости тюрьмы. Для этого нужны исключительная смелость, особенно
счастливый случай, а главное, многократный предварительный опыт, научивший,
как труден и рискован путь к северу через тайгу. Убегающие из Воеводской и
Дуйской тюрем бродяги-рецидивисты пускаются в море немедля, в первый же или
второй день после побега. Тут уж никаких соображений насчет бурь и
опасностей, а один лишь животный страх погони и жажда свободы: хоть утонуть,
да на воле. Обыкновенно они спускаются верст на 5-10 южнее Дуэ, к Агнево,
устраивают тут плот и спешат уплыть к туманному берегу,
<> 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 >>>
- -
|
|
