|
|
Soft на стационарные телефоны
|
|
|
|
|
|
- -
меня дома не будет, а остальное мне
неизвестно. Я соскучился по Вас...
Пользуясь тем, что сожитель наш "Юс малый" посылает Вам свой рассказ, я
вкладываю это письмо в его пакет - способ избавить себя от 5 коп. марки!
Завтра в 12 ч. в "Славянском базаре" завтракаю с Лавровым и Гольцевым.
Весьма вероятно, что к 3-4 часам или к 5 буду дома. Поехал бы к Вам, но,
честное слово, занят по горло.
Ваш А.Чехов". /169/
Все эти письма и записки Чехова не вошли в собрание его писем и
являются в печати впервые{169}.
Два слова об Иваненке. Писателя, хотя бы самого маленького, из Иваненки
не вышло, и он вскоре сам бросил писание рассказов, да, помнится, и в
консерватории у него что-то обстояло не совсем благополучно; он не кончил
консерватории и уехал на родину, на юг.
Я познакомился с Чеховым, как уже поминал выше, в самом начале 87-го
года. Один из русских писателей{169}, рассказывая о первой встрече с Чеховым
приблизительно в то же время, писал, что в лице Чехова он нашел много
сходства с лицом простого деревенского парня, и это же подтвердил кто-то из
его семьи. О таких субъективных впечатлениях не спорят. Мне же Чехов
показался всего более похожим на интеллигентного, бесконечно симпатичного
студента, каким, в сущности, он и был года за два, за три до нашей встречи.
От этого времени сохранился замечательный портрет Чехова, дающий о нем
превосходное представление. Мне он подарен Чеховым в апреле 1889 года (под
надписью на портрете есть дата), но снят в Петербурге у Пазетти, кажется,
годом раньше; лицо в три четверти; на Чехове пиджак, крахмальная сорочка и
белый галстук.
Этот портрет мне всегда казался очаровательным благодаря тому выражению
смелости, которое вообще было свойственно Чехову, кроме дней тяжелой
болезни, но которого нет между тем ни на одном из чеховских портретов, более
или менее известных публике. Ведь даже письма Чехова дают представление о
нем как о смелом человеке, но на портретах его более не смелости, а
задушевности и грусти.
В конце восьмидесятых годов у Чехова оставалось уже не так много
необычайной жизнерадостности, о которой мне рассказывали общие знакомые,
дружившие с Чеховым в годы его студенчества, и, между прочим, брат
известного пейзажиста, тоже художник, Адольф Ильич Левитан.
- Во время наших пирушек Антоша был душой общества, - рассказывал
Левитан. - Бог знает, чего только он не придумывал. Мы умирали от смеха.
Но болезнь в конце восьмидесятых годов еще не обострилась у Чехова, и
иногда ему хотелось дурачиться. Он брал что-нибудь вроде рекламного
прейскуранта /170/ аптекарского магазина, становился в позу и начинал нам
читать этот прейскурант, делая скользкие, а иногда и совсем нецензурные
примечания к названию и свойствам медикаментов. Остроумие искрилось в этих
примечаниях, и даже люди, искусившиеся в юморе, не могли не смеяться. В
первые дни нашего знакомства он очень уговаривал меня не уезжать и остаться
в Москве на его именины, на которых он будет танцевать какую-то необычайную,
никогда не виданную мною кадриль. Партнерами его по кадрили он называл,
помнится, Левитана, брата Николая и Шехтеля. Но я вернулся на службу раньше
именин Чехова, и мне не удалось увидать этой замечательной кадрили.
Подобно тому как он читал прейскуранты,
<> 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 >>>
- -
|
|
