|
|
|
|
- -
коли ты на наших глазах четвертый стакан
сантуринского хлещешь?.. /58/
- А хоть бы и пятый? - начинает уже злиться о.Феодосий. - Если тебе бог
ума не дал, то и молчи!
- Ладно. Я без ума, да честный человек, а ты с умом, да мошенник и
обманщик... Вечное поминовение выдумали...
- Ежели я - мошенник, то ты - дурак. И за эти слова с тебя на страшном
судилище взыщется...
Отец Феодосий брызжет слюною. Все завсегдатаи дружно хохочут. Смеются и
Андрюшка с Гаврюшкой. Один только Антоша делает над собою усилие, чтобы не
засмеяться. Он чувствует, что монах прижат к стене, - и ему жаль его.
- Что, отче, съел? - допекает торжествующий завсегдатай. - Уже до
судилища договорился...
Отец Феодосий растерянно смотрит по сторонам, как бы ища защиты, и
потом вдруг, точно озаренный свыше, отвешивает земной поклон обидчику.
- Прости Христа ради... Я, грешный, ввел тебя в искушение...
Теперь завсегдатай чувствует страшное смущение и даже неожиданный
испуг.
- Что ты, что ты, отец Феодосий! - бормочет он. - Зачем в ноги?.. Это у
нас только так разговор был...
Монах поднимается и обводит всех торжествующим взглядом: он победил, и
победил - смирением, как и подобает иноку...
- Прикажи-ка, Антоша, подать на мировую еще стаканчик сантуринского, -
говорит он примирительным тоном.
Вино приносят. В дверях вдруг совершенно неожиданно появляется Филарет
и устремляет грозный солдатский взгляд на стакан.
- Мы тут... тово... богомыслием... богомыслием занимаемся, - начинает
лепетать о.Феодосий.
- Вижу, що богомыслием, - круто обрывает о.Филарет. - Давай и мiнi
вина! Чем я хуже Хведосiя?!
Приносят вина и о.Филарету. Завсегдатай вступает с ним в разговор:
- Отец Феодосий говорит, что у вас на Афоне...
- Бреше! - обрывает, не дослушав, о.Филарет.
- Что у вас на Афоне всенощная тянется...
- Бреше, як сивый мерин, - не дает договорить о.Филарет. /59/
- От вечера и до утра будто бы тянется всенощная...
- Бреше... Вiн все бреше...
- А правда, что во всей Турции только у вас на Афоне колокола
дозволены?
- Бреше, бреше, бреше... Хведосiй все бреше...
- Да это не отец Феодосий говорил, а я в книжке читал...
- А як читав, то - правда...
Отец Филарет тоже выпивает несколько стаканов сантуринского и разговор
ведет отрывисто и желчно: все у него брешут. И весь мир брешет. Больше от
него нельзя добиться ничего. Из его разговора вытекает, что не брешет только
он один. Почувствовав в голове хмель, он поднимается и направляется к
выходу.
- Куда теперь, отец Филарет? - спрашивают его завсегдатаи.
- Пiду на судно в гавань. На судне у нас всеношна скоро начнется.
Отец Филарет, ни с кем не простившись, уходит. Вскоре вслед за ним
поднимается и о.Феодосий.
- Пойти и мне на наше суденышко помолиться! - решает он. - Благолепная
у нас нынче будет всенощная... Канон трогательный... Стоишь, слушаешь - и
как бы на небеси...
Вздохнув несколько раз от умиления, монах уходит. Вскоре уходят один за
другим и завсегдатаи. Лавка пустеет, и Антоша погружается в чтение
Майн-Рида. Вскоре приходит и Павел Егорович.
- Отец Феодосий и отец Филарет были здесь без вас, - докладывает
Антоша.
- А ты их угостил чем-нибудь? - озабоченно спрашивает Павел Егорович.
- Сантуринское пили...
- Ну, это хорошо. Где же они теперь?
- Ушли к себе в гавань на судно, ко всенощной. Отец Феодосий говорил,
что у них
<> 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 >>>
- -
|
|
