|
|
Dentaclass:
Xaboom.com presents from around the web
|
|
|
|
|
|
- -
гимназист
Антоша.
Часто ходили ловить рыбу, но занимались этим уже с другой стороны,
невдалеке от гавани, там, где было устроено нечто вроде набережной, грубо
сложенной из диких камней. Ловились все больше бычки. Один раз, я помню,
поймали по числу дней в году - 365 штук, которых потом засолили, но они
испортились, и их выкинули. В промежутках между ловлей купались, несмотря на
то, что все дно было усыпано острыми камнями. Именно здесь, в одно из таких
купаний, А.П. бросился с берега в воду и рассек себе об острый камень лоб.
Шрам на левой стороне лба под самыми волосами /78/ оставался у него до самой
смерти и даже был внесен в качестве приметы в его паспорт, с которым он
приехал в Москву из Таганрога по окончании курса гимназии, чтобы поступать в
университет.
Довольно редко ходили гулять в городской сад, который тогда назывался
Казенным, и еще реже выезжали за город. Сколько помню, всей семьей выезжали
за все мое детство в деревню всего только один раз - это в слободу Криничку.
К этой поездке приготовлялись задолго. Старший брат Александр долго клеил
себе из сахарной бумаги шляпу с широкими полями, которой потом испугал
лошадь, а брат Николай, будучи пятнадцатилетним мальчиком, добыл себе
откуда-то складной цилиндр (шапокляк) и задумал ехать в нем. Насмешкам со
стороны Антона не было конца. Мамаша Евгения Яковлевна, конечно, напекла и
наварила всякой снеди в дорогу. Наняли простого дрогаля, то есть ломового
извозчика, Ивана Федорыча, устлали его дроги подушками, одеялами и ковром, и
все семеро, не считая самого извозчика, уселись на дроги и поехали: мамаша,
сестра Маша, братья - Александр в шляпе из бумаги, Николай в цилиндре,
Антон, Иван и я. Даже и не представляю себе теперь, как мы могли
разместиться на этих дрогах и ехать целые семьдесят верст туда и семьдесят
обратно. И все время Николай сидел в цилиндре, босой и, прищурив один глаз,
терпеливо выслушивал от Антона насмешки и название "Косой".
- Косой, дай покурить. Мордокривенко, у тебя есть табак?
Выехали за город, миновали еврейское кладбище - и перед нами открылся
широкий Миусский лиман с церквами на том берегу. Мать истово крестилась на
сверкавшие кресты на колокольнях, а нам, молодежи, было не до церквей, так
как мы успели намолиться уже и дома. Нас охватило счастье свободы, выжженная
уже июльская степь не казалась нам голой, и наше внимание привлекали к себе
то птицы, каких мы никогда не видали в городе, то суслики, вылезавшие из
норок, становившиеся на задние лапки и с писком и удивлением смотревшие нам
вслед. Однако капризы брата Ивана раздражали всех.
- Джигалка, - кричал ему Антон, любивший /79/ давать каждому прозвание,
- ты скоро, свинья этакая, окончишь?
А извозчик Иван Федорыч только покачивал головой и добродушно ворчал:
- Ну и парнишка... Когда вернемся, всех покатаю, а его не возьму.
Первый привал делали в Самбеке, на берегу речки. Распрягли лошадь,
варили кашу, закусывали на ковре. Антон и Александр разводили костер.
Николай в цилиндре лежал на траве и мечтательно, прищурив глаз, молча
смотрел в пространство, а Иван, подсмыкивая носом, переобувался.
Проехали затем Абросимовку, Мигрину, Чутину и к вечеру, еще до захода
солнца, добрались до Кринички. Это было обыкновенное село, в котором при
церкви был колодец с очень холодной водой, почитавшейся целебной. Около нее
был выстроен барак, в котором этой водой обливались, черпая ее ведрами из
колодца. При въезде в Криничку Антон, все время дразнивший Николая за его
цилиндр, наконец не выдержал и обил у него шляпу с головы. Цилиндр попал как
раз под колесо, и его раздавило так, что с боков повылезли наружу пружины.
Тем не менее безропотный Николай подобрал свой головной убор, снова надел
его и так, с пружинами, торчавшими из боков, и продолжал дальнейший
<> 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 >>>
- -
|
|
