|
|
|
|
- -
обходится ей в 150 тысяч рублей.
Стало быть, если, как говорят" представителей общества, живущих в
Петербурге, только пять, то охранение доходов каждого из них обходится
ежегодно казне в 30 тысяч, не говоря уже о том, что из-за этих доходов
приходится, вопреки задачам сельскохозяйственной колонии и точно в насмешку
над гигиеной, держать более 700 каторжных, их семьи, солдат и служащих в
таких ужасных ямах, как Воеводская и Дуйская пади, и не говоря уже о том,
что, отдавая каторжных в услужение частному обществу за деньги,
администрация исправительные цели наказания приносит в жертву промышленным
соображениям, то есть повторяет старую ошибку, которую сама же осудила.
На все это общество, с своей стороны, отвечает тремя серьезными
обязательствами: оно должно вести разработку дуйских копей правильно и
держать в Дуэ горного инженера, который наблюдал бы за правильностью
разработки; аккуратно два раза в год взносить арендную плату за уголь и
плату за труд каторжных; при разработке копей пользоваться исключительно
трудом каторжных по всем видам работ, соединенных с этим предприятием. Все
эти три обязательства существуют только на бумаге и, по-видимому, давно уже
забыты. Разработка копей ведется недобросовестно, на кулаческих началах.
"Никаких улучшений в технике производства или изысканий для обеспечения ему
прочной будущности не предпринималось, - читаем в докладной записке одного
официального лица, - работы, в смысле их хозяйственной постановки, имели все
признаки хищничества, о чем свидетельствует и последний отчет окружного
инженера". Горного инженера, которого общество обязано иметь по контракту,
нет, и копями заведует простой штейгер {6}. Что касается платежей, то и тут
приходится говорить только о том, что в своем докладе только что упомянутое
официальное лицо именует "признаками хищничества". И копями, и трудом
каторжных общество пользуется бесплатно. Оно обязано платить, но почему-то
не платит: представители другой стороны, ввиду такого явного правонарушения,
давно уже обязаны употребить власть, но почему-то медлят и, мало того,
продолжают еще расходовать 150 тысяч в год на охрану доходов общества, и обе
стороны ведут себя так, что трудно сказать, когда будет конец этим
ненормальным отношениям. Общество засело на Сахалине так же крепко, как Фома
в селе Степанчикове {7}, и неумолимо оно, как Фома. К 1 января 1890 г. оно
состояло должным казне 194337 р. 15 к.; десятая же часть этих денег по
закону приходится на долю каторжных, как вознаграждение за труд. Когда и как
рассчитываются с дуйскими каторжниками, кто им платит и получают ли они
что-нибудь, мне неизвестно.
Ежедневно назначается на работы 350-400 каторжных, остальные 350-400 из
живущих в Дуйской и Воеводской тюрьмах составляют резерв. Без резерва же не
обойтись, так как в контракте оговорены на каждый день "способные к труду"
каторжные. Назначенные на работы в руднике в пятом часу утра, на так
называемой раскомандировке. поступают в ведение рудничной администрации, то
есть небольшой группы частных лиц, составляющих "контору". От усмотрения
этой последней зависит назначение на работы, количество и степень напряжения
труда на каждый день и для каждого отдельного каторжного; от нее, по самой
постановке дела, зависит наблюдать за тем, чтобы арестанты несли наказание
равномерно; тюремная же администрация оставляет за собою только надзор за
поведением и предупреждение побегов, в остальном же, по необходимости,
умывает руки.
Имеются два рудника: старый и новый. Каторжные работают в новом; тут
вышина угольного пласта около 2 аршин, ширина коридоров такая же; расстояние
от выхода до места, где теперь происходит
<> 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 >>>
- -
|
|
