|
|
колодезные насосы Grundfos,
Все о на нашем портале
|
|
|
|
|
|
- -
Нелегко было вызвать Чехова на сколько-нибудь продолжительный разговор,
который позволил бы составить /449/ себе понятие об его отношении к русской
действительности. Но по временам это мне все же удавалось. Я вынес из этих
бесед убеждение, что Чехов считал и неизбежным и желательным исчезновение из
деревни как дворянина-помещика, так и скупившего его землю по дешевой цене
разночинца. Предстоящая рубка "вишневого сада" его не беспокоила. Колупаевы
и Разуваевы{449}, изводившие бывшие помещичьи леса и усадьбы, также не
вызывали его симпатии. Он желал одного: чтобы земля досталась крестьянам, и
не в мирскую, а в личную собственность, чтобы крестьяне жили привольно, в
трезвости и материальном довольстве, чтобы в их среде было много школ и
правильно поставлена была медицинская помощь.
Чехова мало интересовали вопросы о преимуществе республики или
монархии, федеративного устройства и парламентаризма. Но он желал видеть
Россию свободной, чуждой всякой национальной вражды, а крестьянство -
уравненным в правах с прочими сословиями, призванным к земской деятельности
и к представительству в законодательном собрании. Широкая терпимость к
различным религиозным толкам, возможность для печати, ничем и никем не
стесняемой, оценивать свободно текущие события, свобода сходок, ассоциаций,
митингов при полном равенстве всех перед законом и судом - таковы были
необходимые условия того лучшего будущего, к которому он сознательно
стремился и близкого наступления которого он ждал.
Как горячо относился Чехов ко всякой несправедливости, вызываемой
национальными или религиозными счетами, об этом можно судить по его
отношению к делу Дрейфуса{449}. Оно как раз разыгралось в бытность его в
Ницце.
Серьезно познакомившись с ним, Чехов написал длинное письмо
А.С.Суворину{449}, жившему в это время в Париже. Письмо это, как можно
судить из ответа, им полученного, произвело ожидаемое действие: уверенность
Суворина в виновности Дрейфуса была поколеблена; но это обстоятельство
нимало не отразилось на отношении "Нового времени" к знаменитому
процессу{449}.
Приезжая из России, Чехов нередко дарил мне отдельные томики своих
рассказов{449}. Меня всегда поражало его умение сказать так много на
немногих /450/ страницах. Он отличался в этом отношении теми же качествами,
что и Гюи де Мопассан. Говоря однажды со мною об авторе "Одной жизни" и
стольких неподражаемых повестей и повестушек, Тургенев сказал мне: "Вот
человек, который обладает тем качеством, которое Гомер передал бы словами:
взять быка за рога". Тою же чертою отличался и Чехов. Французы вообще любили
проводить параллель между ними. Я лично знал некоторых переводчиков Чехова,
в числе их одного парижского медика. Он говорил мне, что сходство нашего
писателя с автором "Одной жизни" до некоторой степени даже мешает успеху его
в среде французских читателей, которые предпочитают ему яркого изобразителя
жизни "На дне" - Максима Горького.
У Чехова вы не найдете прерывающих нить рассказа отступлений, красивого
описания картин природы, подобных - скажу для примера - "Украинской ночи"
Гоголя или всем известному началу "Бежиного луга" Тургенева.
Однажды я имел возможность убедиться в том, как Чехов избегает всяких
ненужных подробностей. Было это в Риме, в первый день великого поста. Мы
вышли вместе из собора св. Петра, где при нас происходила довольно пестрая
процессия "выкуривания следов карнавала". "Для беллетриста, - заметил я ему,
- виденное не лишено некоторой прелести; хорошая тема для
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 >>>
- -
|
|
