|
|
Предложение в районе Фили-Давыдково
скачать
|
|
|
|
|
|
- -
Русский мужик никогда не был религиозным, а
черта он давным-давно в баню под полок упрятал. Это все они нарочно
придумали, чтобы публику морочить. Вы им не верьте. И ноги у них вовсе не
"бледные"{650}, а такие же, как у всех, - волосатые.
Разговор снова оборвался. Чехов невкусно, как лекарство, глотал
остывший чай.
Все, что он говорил, было для меня новым и подавляюще неожиданным. Но в
самой парадоксальности его /651/ суждений чувствовалась какая-то
нарочитость. Казалось, он говорил не совсем то, что думал: может быть, из
чувства противоречия к тем банальностям, какими я его засыпал, а может быть,
просто потому, что был нездоров и не в духе. Во всяком случае, то, что он
говорил, никак не вязалось с моим представлением о "великом писателе",
которого я мыслил себе в ту пору обязательно либо в образе величавого
апостола, как Л.Толстой, либо в ореоле пламенного витии, как Герцен и
Чернышевский. Чехов же был слишком прост и обыденен.
Я попробовал спорить, но неожиданные реплики Чехова сейчас же сбили
меня с толку, я запутался и в отчаянии понес такую ерунду, что самому
слушать было стыдно... Но остановиться я уже не мог.
Чехов искоса, с недоброй, застрявшей в усах улыбкой поглядывал на меня
и, точно поддразнивая, - так дразнят щенка, чтобы он громче лаял, -
поколачивал меня время от времени все новыми и новыми парадоксами:
- Ну, какой же Леонид Андреев писатель? Это просто помощник присяжного
поверенного, которые все ужасно как любят красиво говорить...
Или:
- Почему вы против Суворина? Он умный старик и любит молодежь... У него
все берут в долг, и никто не отдает.
Или:
- Студенты бунтуют, чтобы прослыть героями и легче ухаживать за
барышнями...
Я обиделся за студентов и свирепо замолчал.
Чехов это заметил и переменил разговор. Ласково поглядывая в мою
сторону и посмеиваясь на этот раз только одними глазами, он стал
рассказывать о том, как хорошо на Каме, по которой он только что проехал, и
какие там вкусные стерляди. Рассказал несколько смешных анекдотов о
рассеянности Морозова и о том, как надо подманивать карасей, чтобы они лучше
клевали.
Вставая, чтобы идти спать, он слегка обнял меня за плечо и спросил
шепотом, как поп на исповеди:
- А сами вы не пишете?.. Нет! Вот это хорошо. А то нынче студенты,
вместо того чтобы учиться, либо романы пишут, либо революцией занимаются...
А впрочем, - возразил он сам себе, - может быть, это и лучше. Мы, /652/
студентами, пиво пили, а учились тоже плохо. Вот и вышли такими...
недотепами{652}...
Он весело рассмеялся, смакуя меткое слово, ставшее впоследствии таким
знаменитым.
Когда через несколько месяцев в Москве Чехова спросили обо мне, он
сказал с улыбкой:
- Как же, помню!.. Такой горячий, белокурый студент. - И после паузы
прибавил: - Студенты часто бывают белокурыми...
IV
Вскоре, однако, и у нас с Чеховым нашлись общие интересы. С утра до
вечера мы сидели теперь под глинистым откосом, у темного омута, и с
увлечением ловили окуней, иногда попадались и щуки. Чехов был прав: щук в
реке было много.
- Чудесное занятие! - говорил Чехов, поплевывая на червяка. - Вроде
тихого помешательства. И самому приятно, и для других не опасно. А главное -
думать не надо... Хорошо!
<> 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 >>>
- -
|
|
