|
|
|
|
- -
Когда после третьего акта он, мертвенно бледный и худой, стоя на
авансцене, не мог унять кашля, пока его приветствовали с адресами и
подарками, у нас болезненно сжалось сердце. Из зрительного зала ему
крикнули, чтобы он сел. Но Чехов нахмурился и простоял все длинное и тягучее
торжество юбилея, над которым он добродушно смеялся в своих произведениях.
Но и тут он не удержался от улыбки. Один из литераторов начал свою речь
почти теми же словами, какими Гаев приветствует старый шкаф в первом акте:
- Дорогой и многоуважаемый... (вместо слова "шкаф" литератор вставил
имя Антона Павловича) - приветствуя вас... - и т.д.
Антон Павлович покосился на меня - исполнителя Гаева, - и коварная
улыбка пробежала по его губам.
Юбилей вышел торжественным, но он оставил тяжелое впечатление. От него
отдавало похоронами. Было тоскливо на душе.
Сам спектакль имел лишь средний успех, и мы осуждали себя за то, что не
сумели с первого же раза показать наиболее важное, прекрасное и ценное в
пьесе.
Антон Павлович умер, так и не дождавшись настоящего успеха своего
последнего, благоуханного произведения.
Со временем, когда спектакль дозрел, в нем еще раз обнаружили свои
большие дарования многие из артистов нашей труппы, в первую очередь
О.Л.Книппер, исполнявшая главную роль - Раневской, Москвин - Епиходов,
Качалов - Трофимов, Леонидов - Лопахин, Грибунин - Пищик, Артем - Фирс,
Муратова - Шарлотта. Я также имел успех в роли Гаева и получил на репетиции
похвалу от самого Антона Павловича Чехова - за последний, финальный уход в
четвертом акте. /415/
Подходила весна 1904 года. Здоровье Антона Павловича все ухудшалось.
Появились тревожные симптомы в области желудка, и это намекало на туберкулез
кишок. Консилиум постановил увезти Чехова в Баденвейлер. Начались сборы за
границу. Нас всех, и меня в том числе, тянуло напоследок почаще видеться с
Антоном Павловичем. Но далеко не всегда здоровье позволяло ему принимать
нас. Однако, несмотря на болезнь, жизнерадостность не покидала его. Он очень
интересовался спектаклем Метерлинка{415}, который в то время усердно
репетировался. Надо было держать его в курсе работ, показывать ему макеты
декораций, объяснять мизансцены.
Сам он мечтал о новой пьесе совершенно нового для него направления.
Действительно, сюжет задуманной им пьесы был как будто бы не чеховский.
Судите сами: два друга, оба молодые, любят одну и ту же женщину. Общая
любовь и ревность создают сложные взаимоотношения. Кончается тем, что оба
они уезжают в экспедицию на Северный полюс. Декорация последнего действия
изображает громадный корабль, затертый в льдах. В финале пьесы оба приятеля
видят белый призрак, скользящий по снегу. Очевидно, это тень или душа
скончавшейся далеко на родине любимой женщины.
Вот все, что можно было узнать от Антона Павловича о новой задуманной
пьесе.
Во время заграничной поездки, по рассказам О.Л.Книппер-Чеховой, Антон
Павлович наслаждался культурной жизнью Европы. Сидя на своем балкончике в
Баденвейлере, он следил за работой, происходившей в почтовом отделении,
которое было напротив его комнаты. Люди шли туда со всех сторон, сносили
свои мысли, выраженные в письме, отсюда эти мысли разносились по всему
свету.
- Это чудесно! - восклицал он...
Летом 1904 года пришла печальная весть из Баденвейлера о смерти Антона
Павловича.
"Ich sterbe"* - были последние слова умирающего. Смерть его была
красива, спокойна и торжественна.
______________
* Я умираю
<> 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 >>>
- -
|
|
