|
|
|
|
- -
/>для генерал-губернатора лошадей. Такая спешка, что работают даже в
праздники.
Вот по улице, направляясь к полицейскому управлению, идет толпа
гиляков, здешних аборигенов, и на них сердито лают смирные сахалинские
дворняжки, которые лают почему-то на одних только гиляков. Вот другая
группа: кандальные каторжные в шапках и без шапок, звеня цепями, тащат
тяжелую тачку с песком, сзади к тачке цепляются мальчишки, по сторонам
плетутся конвойные с потными красными лицами и с ружьями на плечах. Высыпав
песок на площадке перед домом генерала, кандальные возвращаются тою же
дорогой назад, и звон кандалов слышится непрерывно. Каторжный в халате с
бубновым тузом ходит из двора во двор и продает ягоду голубику. Когда идешь
по улице, сидящие встают и все встречные снимают шапки.
Каторжные и поселенцы, за немногими исключениями, ходят по улицам
свободно, без кандалов и без конвоя, и встречаются на каждом шагу толпами и
в одиночку. Они во дворе и в доме, потому что они кучера, сторожа, повара,
кухарки и няньки. Такая близость в первое время с непривычки смущает и
приводит в недоумение. Идешь мимо какой-нибудь постройки, тут каторжные с
топорами, пилами и молотками. А ну, думаешь, размахнется и трахнет! Или
придешь к знакомому и, не заставши дома, сядешь писать ему записку. а сзади
в это время стоит и ждет его слуга - каторжный с ножом, которым он только
что чистил в кухне картофель. Или, бывало, рано утром, часа в четыре,
просыпаешься от какого-то шороха, смотришь - к постели на цыпочках, чуть
дыша, крадется каторжный. Что такое? Зачем? "Сапожки почистить, ваше
высокоблагородие". Скоро я пригляделся и привык. Привыкают все, даже женщины
и дети. Здешние дамы бывают совершенно покойны, когда отпускают своих детей
гулять с няньками бессрочнокаторжными.
Один корреспондент пишет, что вначале он трусил чуть не каждого куста,
а при встречах на дороге и тропинках с арестантом ощупывал под пальто
револьвер, потом успокоился, придя к заключению, что "каторга в общем -
стадо баранов, трусливых, ленивых, полуголодных и заискивающих". Чтобы
думать, что русские арестанты не убивают и не грабят встречного только из
трусости и лени, надо быть очень плохого мнения о человеке вообще или не
знать человека.
Приамурский генерал-губернатор барон А.Н. Корф прибыл на Сахалин 19
июля, на военном судне "Бобр". На площади, между домом начальника острова и
церковью, он был встречен почетным караулом, чиновниками и толпою поселенцев
и каторжных. Играла та самая музыка, о которой я только что говорил.
Благообразный старик, бывший каторжный, разбогатевший на Сахалине, по
фамилии Потемкин, поднес ему хлеб-соль на серебряном блюде местного изделия.
На площади же стоял мой хозяин-доктор в черном фраке и в картузе и держал в
руках прошение. Я в первый раз видел сахалинскую толпу, и от меня не
укрылась ее печальная особенность: она состояла из мужчин и женщин рабочего
возраста, были старики и дети, но совершенно отсутствовали юноши. Казалось,
будто возраста от 13 до 20 лет на Сахалине вовсе не существует. И я невольно
задал себе вопрос: не значит ли это, что молодежь, подрастая, оставляет
остров при первой возможности?
На другой же день по приезде генерал-губернатор приступил к осмотру
тюрем и поселений. Всюду поселенцы, ожидавшие его с большим нетерпением,
подавали ему прошения и словесно заявляли просьбы. Говорили каждый за себя
или один за все селение, и так как ораторское искусство процветает на
Сахалине, то дело не обошлось и без речей; в Дербинском поселенец Маслов в
своей
<> 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 >>>
- -
|
|
