|
|
|
|
- -
он, охотников до подобных суждений весьма много. Они говорят о
сдержанности, о скрытности Чехова. Конечно, он не видел нужды исповедоваться
первому встречному, но масса интимных вещей, рассыпанных в письмах Чехова,
доказывает, что Чехов не был скрытным. Мне он рассказывал об одном своем
студенческом увлечении то, что другие, наверно, предпочли бы не
рассказывать. Будучи скрытным или чрез меру тщеславным, а его рисовали порой
и таким, он не стал бы передавать неодобрительных отзывов о своих вещах. А
только от Чехова я узнал, что после "Степи" А.В.Круглов писал в какой-то
маленькой петербургской газетке: "Нужно обладать большой долей самомнения и
нахальства, чтобы после Гоголя браться за описание степи". Позже А.В.Круглов
переменил мнение о Чехове и после смерти Чехова писал где-то{185}, что
горячо любил Чехова и что портрет "дорогого Антона Павловича" - лучшее
украшение его письменного стола.
Чехов был одним из самых душевных людей, которых я знал когда-либо. Я
не скажу ничего нового, отметив, что в Чехове были видны большой ум и
большая духовная сила, но, кроме того, в его внешности, в манере держать
себя сквозило какое-то врожденное благородство, точно он был странным и
чуждым пришельцем в доме родителей, быть может и милых (мать Чехова), но
совсем уже не затейливых людей. И мне казалось, что от Чехова не может
укрыться ни малейшая фальшь и ему невозможно солгать; позже то же писал о
Льве Толстом один из знакомых Толстого. Очень талантливым членом семьи
Чеховых был рано умерший художник - Николай, но это был простой, очень
несложный "рубаха-парень". Антон Чехов стоял от него на недосягаемой высоте,
и появление Антона в семье Чеховых было для меня загадкою, которой я не мог
разрешить за всю жизнь.
В восьмидесятых годах, когда я познакомился с Чеховым, он казался мне
очень красивым, но мне хотелось услышать женское мнение о наружности Чехова,
и я /186/ спросил одну женщину исключительной красоты, когда-то
встречавшуюся с Чеховым, что представлял собой Чехов на женский взгляд?
Она ответила:
- Он был очень красив...
Подобно Щедрину, Чехов превыше всего ставил писательское звание, всегда
интересовался писателями, большими и маленькими, и немало из этих последних
вывел или по крайней мере стремился "вывести в люди". Познакомившись у
Чехова с Лейкиным, я на следующий день сказал Чехову, что первое знакомство
с Лейкиным оставило во мне приятное впечатление. Чехов ответил:
- У Лейкина, как и у всех нас, есть свои недостатки. Но есть и
достоинства. Лейкин прежде всего - литератор. И это нужно ценить. Возьмите
Горбунова: тот все дружит с генералами, а у Лейкина нет этих замашек. Для
Лейкина прежде литератор, а затем - генерал.
Несмотря на наружную сдержанность, в характере Чехова было много
азарта, страсти, увлечения тем делом, за которое он брался. С увлечением он
ухаживал за своими цветами в Мелихове, с увлечением играл в крокет в Бабкине
- помню, иногда партия затягивалась, на землю опускались густые сумерки, но
Чехов не хотел бросать игры, и мы с Киселевым кончали партию, подставляя
зажженные спички к невидимым шарам, - с увлечением работал за письменным
столом над рассказами, без чего, несмотря на большой талант, в книгах Чехова
не было бы рассыпано так много превосходных вещей. Надумав писать
"субботник" для "Нового времени", он отдавал всего себя теме и, случалось,
по целой неделе сосредоточенно думал только о ней.
С легкой руки артистов Художественного театра{186}, которые
оригинальности ради нередко каждый
<> 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 >>>
- -
|
|
