|
|
Каталог самый большой каталог
|
|
|
|
|
|
- -
что с хлебом: кто живет
перед глазами у начальства, тот получает лучшее платье, кто же в
командировке, тот - худшее {10}.
Теперь о духовной жизни, об удовлетворении потребностей высшего
порядка. Колония называется исправительной, но таких учреждений или лиц,
которые специально занимались бы исправлением преступников, на Сахалине нет;
нет также на этот счет каких-либо инструкций и статей в "Уставе о ссыльных",
кроме немногих указаний на случаи, когда конвойный офицер или унтер-офицер
может употребить против ссыльного оружие или когда священник должен
"назидать в обязанностях веры и нравственности", объяснять ссыльным
"важность даруемого облегчения" и т.п.; нет на этот счет и каких-либо
определенных воззрений; но принято думать, что первенство в деле исправления
принадлежит церкви и школе, а затем свободной части населения, которая своим
авторитетом, тактом и личным примером значительно может способствовать
смягчению нравов.
В церковном отношении Сахалин составляет часть епархии епископа
камчатского, курильского и благовещенского {11}. Епископы неоднократно
посещали Сахалин, путешествуя с такою же простотой и претерпевая на пути
такие же неудобства и лишения, как обыкновенные священники. В свои приезды,
при закладке церквей, освящении различных зданий {12} и обходе тюрем, они
обращались к ссыльным со словами утешения и надежды. О характере их
направляющей деятельности можно судить по следующей выдержке из резолюции
преосвященного Гурия на одном из актов, хранящихся в корсаковской церкви:
"Если не во всех у них (то есть ссыльных) имеются вера и раскаяние, то во
всяком случае у многих, что мною лично было усмотрено; не что иное, а именно
чувство раскаяния и вера заставляли их горько плакать, когда я поучал их в
1887 и 1888 гг. Назначение тюрьмы, кроме кары за преступления, состоит и в
возбуждении нравственно добрых чувств в заключенных, особенно, чтобы они, в
такой своей участи, не дошли до совершенного отчаяния". Этот взгляд был
присущ и младшим представителям церкви; сахалинские священники всегда
держались в стороне от наказания и относились к ссыльным не как к
преступникам, а как к людям, и в этом отношении проявляли больше такта и
понимания своего долга, чем врачи или агрономы, которые часто вмешивались не
в свое дело.
В истории сахалинской церкви до сих пор самое видное место занимает о.
Симеон Казанский, или, как его называло население, поп Семен, бывший в
семидесятых годах священником анивской или корсаковской церкви. Он работал в
те еще "доисторические" времена, когда в Южном Сахалине не было дорог и
русское население, особенно военное, было разбросано небольшими группами по
всему югу. Почти все время поп Семен проводил в пустыне, передвигаясь от
одной группы к другой на собаках и оленях, 4 летом по морю на парусной лодке
или пешком, через тайгу; он замерзал, заносило его снегом, захватывали по
дороге болезни, донимали комары и медведи, опрокидывались на быстрых реках
лодки и приходилось купаться в холодной воде; но все это переносил он с
необыкновенною легкостью, пустыню называл любезной и не жаловался, что ему
тяжело живется. В личных сношениях с чиновниками и офицерами он держал себя
как отличный товарищ, никогда не отказывался от компании и среди веселой
беседы умел кстати вставить какой-нибудь церковный текст. О каторжных он
судил так: "Для создателя мира мы все равны", и это - в официальной бумаге
{13}. В его время сахалинские церкви были бедно обставлены. Как-то, освящая
иконостас в анивской церкви, он так выразился по поводу этой бедности: "У
нас нет ни одного колокола, нет богослужебных книг,
<> 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 >>>
- -
|
|
