|
|
|
- -
если дела и обязанности разлучали их, приходилось наблюдать и довольно комичные сцены. - Паша, дай-ка ты мне стаканчик сантуринского, покамест Филарета нету, - обращался о.Феодосий к Павлу Егоровичу. - У нас в монастыре в этот час завсегда вино дают стомаха* ради и от немощей. ______________ * желудка (церк.-слав.).
Отец Филарет, в свою очередь, перед тем как выпить, оглядывался по сторонам и говорил: - Давай скорее горшки, пока Хведосiя нема... - А при отце Феодосии разве вы не можете выпить? - задают ему вопрос. - Хведосiй - ябеда! - следует лаконический ответ Филарета. Если же подобный вопрос задать о.Феодосию, он начинает усиленно мотать головою, закрывает глаза и под строжайшим секретом сообщает: - Такой наушник, что и не приведи господь. Ежели в монастыре какая каверза вышла, то вся братия уже так и знает, что тут без Филарета не обошлось... Осудил, прости меня, богородица Одигитрия... Искушение... Приходя в лавку и просиживая в ней по целым часам за сантуринским, о.Феодосий любил повествовать об Афоне. Его слушателями обыкновенно являлись завсегдатаи и Антоша. - На Афоне благодать почиет, - повествует он. - На Афоне - все иначе, лучше. Вот, к слову сказать, афонский грецкий орех. Скушай, Антоша, и посмотри, что за сладость... Сахар, а не орех... так и все там - одна сладость... Антоша съедает орех и не находит в нем ничего особенного. Монах тоже съедает штуки три и затем обращается с просьбою: - Дай-ка, Антоша, пряничка сладенького - горечь заесть... Завсегдатаи любят спорить с о.Феодосием, и сейчас же один из них придирается к нему: /57/ - Как же вы, батюшка, говорили, что на Афоне у вас сладость, а сами горечь пряником заедаете? - Это я - от немощи, а у нас действительно все сладость, - нисколько не смущается монах. - А как у вас производится вечное поминание усопших жертвователей? - продолжает завсегдатай. - А так: ты пожертвуешь, а мы твое имя в книгу запишем и будем поминать до скончания века. У нас этих книг - многое множество: два подвала больших от пола до потолка завалены. Есть которые даже и сгнили от ветхости... Во время проскомидии становится перед царскими вратами душ десяток монахов, развертывают книги и начинают читать: Анны, Марфы, Никифора, Митрофана... Ежели ты тут, то и тебя прочтут... И так до конца века... - И много душ помянут? - А сколько успеют... - Как же с теми книгами поступаете, которые в погребах сгнили? - По тем книгам сам господь поминает во царствии своем... - Значит, вы - жулики и мошенники! - решает злорадно завсегдатай. - Берете с меня деньги, чтобы поминать меня вечно, а я у вас в погребе сгнил... Пропали мои деньги, и душа пропала... Мошенники вы и есть... Отец Феодосий озадачен и не знает, что отвечать. - Монах есть свет миру! - вдруг выпаливает он. - Без монаха мир давно пропал бы. - Свет или не свет, а вы - мошенники, - стоит на своем завсегдатай. - Монах есть столп! - продолжает о.Феодосий. - Мало ли столбов! Вон и фонарь на столбе стоит, - потешается завсегдатай. - Монах есть светильник, - надрывается инок. - Он вам всем светит... - Хорош светильник! - иронизирует противник. - Приедет сюда - водку пьет, вино пьет и до отвала ест... - Неправда! - хрипит о.Феодосий. - Инок есть ангельский чин. Он есть пост и воздержание... - Какое же это воздержание, <> 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 >>>
- -
|
|