|
|
|
|
- -
я
заметила на берегу Антона Павловича под большим зонтом, зябко кутающегося в
пальто".
Ялту он называл своей "теплой Сибирью" -- Сибирью в том смысле, в каком
употребляют это слово, когда говорят о наказании, о принудительном
поселении. О ссылке... Да-да, именно в ссылке и ощущал он себя здесь и все
рвался, рвался, рвался в Москву. "Выпиши меня отсюда", -- умоляет он жену
чуть ли не в каждом письме. Почему -- выпиши? А потому что между ними была
договоренность, что он приедет в Москву лишь после ее разрешения, которое, в
свою очередь, зависело от московской погоды. От того, как скоро установится
хотя бы легкий морозец. "Если я не еду до сих пор в Москву, -- писал он
Станиславскому, уже вовсю работающему над постановкой "Вишневого сада", --
то виновата в этом Ольга. Мы условились, что я не приеду, пока она меня не
выпишет".
Станиславский, как может, успокаивает его. "Вы пишете, что Ваш приезд
зависит от Ольги Леонардовны. К сожалению, она права, что не выписывает Вас.
Погода ужасная. То снег выпадет, то стаивает. Мостовые изрыты. Грязь, вонь.
Поскорее бы морозы".
Сначала с ним была сестра, преданнейшая Мария Павловна, которая, по
словам доктора Альтшуллера, который наблюдал Чехова в Ялте, "была готова
бросить службу в Москве и совсем переехать в Ялту, но после его женитьбы по
психологическим причинам это отпало. Антон Павлович, -- продолжает доктор,
-- повенчался с Ольгой Леонардовной Книппер в мае 1901 года, никого не
предупредив. С этого времени и условия его жизни резко изменились".
Изменились к лучшему или к худшему? "Как врач, лечивший Чехова, и
исключительно с врачебной точки зрения, я должен сказать, что изменения эти,
к сожалению, не могли способствовавать ни лечению, ни улучшению его
здоровья... Его несчастьем стало счастье, выпавшее на его долю к концу жизни
и оказавшееся непосильным для него: Художественный театр и женитьба".
Сказано предельно корректно, но достаточно определенно. Ну, ладно,
Художественный театр -- это понятно: напряженная, почти непосильная работа
над пьесой, которую театру не терпелось заполучить, волнения, связанные с
распределением ролей, репетиции, но отчего же несчастьем стала женитьба?
Альтшуллер явно дает понять, что считает этот брак неудачным, считает, что
он ускорил смерть Чехова, и тут он не одинок.
По всем человеческим меркам жена, настоящая жена, должна быть рядом с
мужем, когда он болеет. Когда он так болеет. Это понимали все, в том числе
-- и даже, может быть, в первую очередь -- сама Ольга Леонардовна. Она прямо
пишет ему об этом в своих письмах к нему, осыпает себя упреками. "Боже мой,
как я глубоко виновата перед тобой. Я так нежно понимаю тебя и поступаю как
дворник".
В другом письме, к Альтшуллеру, она прямо признается: "Я все-таки
думала, что здоровье Антона Павловича в лучшем состоянии, чем оно есть, и
думала, что ему возможно будет провести хотя бы три зимние месяца в Москве".
Ошиблась, стало быть? Жалеет? Но что сделано, то сделано, и она, первая
актриса лучшего театра России, готова бросить сцену, поселиться с мужем в
спасительной для него Ялте, но тут категорически против он. Сам Альтшуллер
признает, что Антон Павлович "не допускал и речи об этом". О том же
свидетельствуют и другие современники. Редактор "Журнала для всех", бывший
солист Большого театра В. С. Миролюбов записал в дневнике весной 1903 года:
"Чехов говорил: „Все зависело от меня, я потребовал, чтобы она не
бросала сцены, что бы она тут делала в Ялте"".
Он вообще не мог принять жертвы от кого бы то ни было. Не только от
жены -- даже от матери, так самозабвенно любившей его. Уж она-то готова была
жить с ним где угодно и сколько угодно; она и жила
<> 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 >>>
- -
|
|
