|
|
|
|
- -
за пьесу так и не сядет. Во всяком
случае, в архиве -- а свой архив Чехов содержал образцово -- никаких
незаконченных произведений, относящихся к последним 260 дням его жизни, не
обнаружено. Есть кое-что из старого, но новых -- нет.
Единственное, на что хватает сил, -- это письма. Их он пишет
практически ежедневно, нередко по два в день и в них коротко, мимоходом,
сообщает о своем здоровье, которое, судя по этим письмам, постоянно
улучшается. Правда, окружающие не замечают этого.
Сохранился карандашный, сделанный в один присест портрет Чехова,
относящийся к этому как раз периоду, -- на нем изображен больной, безмерно
усталый, обреченный человек.
Автор портрета -- Николай Захарович Панов, которому по странному
совпадению судьба отвела такой же жизненный срок, как и Чехову. Вернувшись
после сеанса к себе, Панов сел и записал по горячим следам свои впечатления.
"Вся поза, наклон головы, осторожные движения исхудалых рук -- все
говорит о том, что человек прислушивается к себе, к своим мыслям и к тому...
к чему здоровый не прислушивается, -- к какой-то новой работе внутри, новой,
подозрительной жизни, отвлекающей внимание от привычной мысли".
Панов был нечастым гостем в ялтинском доме Чехова, не очень хорошо знал
хозяина, который казался ему, едва перешагнувшему тридцатилетний рубеж,
глубоким стариком, но обладал, несомненно, цепким взглядом, причем взгляд
этот был направлен не только на того, чей портрет он писал, но и на
окружающих. "У всех одна мысль, и все прячут ее в его присутствии, гонят как
можно дальше".
Это написано, еще раз повторим, не задним числом, как пишется
большинство воспоминаний, а в тот же день, когда и портрет. "Все знают, и
все молчат об этом важном и говорят обо всем другом -- случайном и неважном.
Говорят громко и весело, а на лицах -- страх и беспокойство. Оставаясь одни,
говорят шепотом и взаимно верят и надеются, утешая друг друга".
В роли главного утешителя выступал сам Антон Павлович. Он делал это не
только в письмах, а и в личном общении. С тем же молодым художником
Пановым... Заметив, что тот нервничает, спросил, ласково улыбаясь: "Вы
что-то нашли?" Гость пугается, будто его поймали с поличным, бормочет,
что-де, "вы у меня какой-то усталый и грустный вышли".
Чехов успокаивает его. "Ну что ж, -- какой есть. Не надо менять...
Первое впечатление всегда вернее".
Приглашая накануне к себе Панова, он произнес "голосом, ушедшим вглубь,
без звука": "Я буду думать, а вы порисуйте". Думать о чем? Вряд ли о будущих
произведениях... Последнее время близкие все чаще и чаще замечали эту
отрешенность, и она пугала их, пугала даже больше, чем болезнь. "Не
замыкайся, не уходи в себя", -- умоляет его жена.
Он старается. Во всяком случае, состояние его духа, равно как и
физическое состояние, на отношение к окружающим не сказывается. Как раз в
эту осень -- его последнюю осень -- в Ялту приплыла на пароходе из
Севастополя жена Горького с детьми. Алексей Максимович, которого дела
задержали в Москве, просил Чехова заказать номер в гостинице. Чехов заказал,
но не ограничился этим. Занятый беловой перепиской "Вишневого сада",
кашляющий, мающийся животом, по много дней не выходящий из дома, самолично
отправился, несмотря на дождь, встречать жену коллеги. "Когда пароход
приставал к молу, -- вспоминала впоследствии Екатерина Павловна, --
<> 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 >>>
- -
|
|
