|
|
Хороший отдых в Анапе тут
|
|
|
|
|
|
- -
службу, по управлению каторгой
и ссылкой исключительно тяжелой и непривлекательной. В прежнее время на
каторге служили по преимуществу люди нечистоплотные, небрезгливые, тяжелые,
которым было все равно, где ни служить, лишь бы есть, пить, спать да играть
в карты; порядочные же люди шли сюда по нужде и потом бросали службу при
первой возможности, или спивались, сходили с ума, убивали себя, или же
мало-помалу обстановка затягивала их в свою грязь, подобно спруту-осьминогу,
и они тоже начинали красть, жестоко сечь...
Если судить по официальным отчетам и корреспонденциям, то в
шестидесятых и семидесятых годах сахалинская интеллигенция отличалась
полнейшим нравственным ничтожеством. При тогдашних чиновниках тюрьмы
обращались в приюты разврата, в игорные дома, людей развращали, ожесточали,
засекали домертва. Самым ярким администратором в этом смысле является некий
майор Николаев, бывший в продолжение семи лет начальником Дуйского поста.
Имя его часто упоминается в корреспонденциях {10}. Он был из крепостных
сдаточных. О том, какие способности проложили этому грубому, неотесанному
человеку дорогу к майорскому чину, сведений нет. Когда один корреспондент
спросил у него, бывал ли он когда-нибудь в средней части острова и что там
видел, то майор ответил: "Гора да долина - долина да опять гора; известно,
почва вулканическая, извергательная". Он же на вопрос, что за вещь черемша,
ответил: "Во-первых, это не вещь, а растение, и, во-вторых, растение
преполезное и вкусное; брюхо пучит от него, правда, да нам это наплевать, мы
с дамами не бываем". Тачки для перевозки угля он заменил бочками, чтобы
удобнее было катать по мосткам; сажал в эти бочки провинившихся каторжных и
приказывал катать их по берегу. "С час покатают сердечного, глядишь, точно
шелковый станет". Желая выучить солдат числам, он прибегал к игре в лото.
"За перекличку номеров, кто сам не может, должен платить по гривеннику; раз
заплатит, другой раз заплатит, а там и поймет, что это невыгодно. Глядишь,
туго возьмется за номера, да в неделю и выучит". Подобные благоглупости
действовали на дуйских солдат развращающим образом: случалось, что они
продавали каторжным свои ружья. Приступая к наказанию одного каторжника,
майор заранее объявил ему, что он жив не останется, и действительно,
преступник умер тотчас после наказания. Майор Николаев после этого случая
был предан суду и приговорен к каторжным работам.
Когда спросишь какого-нибудь старика-поселенца, были ли в его время на
острове хорошие люди, то он сначала помолчит немного, как бы припоминая, и
потом уж ответит: "Всякое бывало". Нигде старое так скоро не забывается, как
на Сахалине, именно благодаря чрезвычайной подвижности ссыльного населения,
которое здесь меняется коренным образом каждые пять лет, и отчасти
отсутствию в здешних канцеляриях порядочных архивов. То, что было 20-25 лет
назад, считается глубокою стариной, уже забытою, погибшею для истории.
Уцелели только кое-какие постройки, уцелел Микрюков, десятка два анекдотов,
да остались еще цифры, не заслуживающие никакого доверия, так как ни одна
канцелярия тогда не знала, сколько на острове арестантов, сколько бежало,
умерло и проч.
"Доисторические" времена продолжались на Сахалине до 1878 года, когда
заведующим ссыльнокаторжными Приморской области был назначен кн. Николай
Шаховской, отличный администратор, умный и честный человек {11}. После него
осталось образцовое во многих отношениях "Дело об устройстве о. Сахалина",
хранящееся теперь в канцелярии начальника острова. Это был по преимуществу
кабинетный работник. Арестантам и при нем жилось так же дурно, как и до
него, но, несомненно, его наблюдения, которыми он делился с начальством
<> 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 >>>
- -
|
|
