|
|
|
|
- -
и считает своими
врагами. Чтобы избавиться от тяжелой работы или телесного наказания и добыть
себе кусок хлеба, щепотку чаю, соли, табаку, ссыльный прибегает к обману,
так как опыт показал ему, что в борьбе за существование обман - самое верное
и надежное средство. Кражи здесь обычны и похожи на промысел. Арестанты
набрасываются на все, что плохо лежит, с упорством и жадностью голодной
саранчи, и при этом отдают преимущество съестному и одежде. Воруют они в
тюрьме, друг у друга, у поселенцев, на работах, во время нагрузки пароходов,
и при этом по виртуозной ловкости, с какою совершаются кражи, можно судить,
как часто приходится упражняться здешним ворам. Однажды в Дуэ украли с
парохода живого барана и кадку с квашней; баржа еще не отходила от парохода,
но покражи найти не могли. В другой раз обокрали командира, отвинтили
иллюминаторы и компас; в третий раз забрались в каюты иностранного парохода
и утащили столовое серебро. Во время выгрузки пропадают целые тюки и бочки
{3}.
Ссыльный развлекается тайно, воровским образом. Чтобы добыть стакан
водки, который при обыкновенных условиях обходится только в пятак, он должен
тайно обратиться к контрабандисту и отдать ему, если нет денег, свой хлеб
или что-нибудь из одежи. Единственное духовное наслаждение - игра в карты -
возможно только ночью, при свете огарков, или в тайге. Всякое же тайное
наслаждение, часто повторяемое, обращается мало-помалу в страсть; при
слишком большой подражательности ссыльных, один арестант заражает другого, и
в конце концов такие, казалось бы, пустяки, как контрабандная водка и игра в
карты, ведут к невероятным беспорядкам. Как я говорил уже, кулаки из
ссыльных на тайной торговле спиртом и водкой наживают состояния; это значит,
что рядом с ссыльным, имеющим 30-50 тысяч, надо искать людей, которые
систематически растрачивают свою пищу и одежду. Картежная игра, как
эпидемическая болезнь, овладела уже всеми тюрьмами; тюрьмы представляют
собою большие игорные дома, а селения и посты - их филиальные отделения.
Дело поставлено очень широко, и говорят даже, что здешние
картежники-организаторы, у которых при случайных обысках находят сотни и
тысячи рублей, ведут правильные деловые сношения с сибирскими тюрьмами,
например, с иркутской, где, как выражаются каторжные, идет "настоящая" игра.
В Александровске уже несколько игорных домов; в одном из них, на 2-й
Кирпичной улице, произошел даже скандал, характерный для притонов подобного
рода: застрелился проигравшийся надзиратель. Игра в штос туманит головы, как
дурман, и каторжный, проигрывая пищу и одежду, не чувствует голода и холода
и, когда его секут, не чувствует боли, и, как это ни странно, даже во время
такой работы, как нагрузка, когда баржа с углем стучит бортом о пароход,
плещут волны и люди зеленеют от морской болезни, в барже происходит игра в
карты, и деловой разговор мешается с картежным: "Отваливай! Два с боку!
Есть!"
А подневольное состояние женщины, ее бедность и унижение служат
развитию проституции. Когда я спросил в Александровске, есть ли здесь
проститутки, то мне ответили: "Сколько угодно!" {4}. Ввиду громадного
спроса, занятию проституцией не препятствуют ни старость, ни безобразие, ни
даже сифилис в третичной форме. Не препятствует и ранняя молодость. Мне
приходилось встречать на улице в Александровске девушку 16-ти лет, которая,
по рассказам, стала заниматься проституцией с 9 лет. У девушки этой есть
мать, но семейная обстановка на Сахалине далеко не всегда спасает девушек от
гибели. Рассказывают про цыгана, который продает своих дочерей и при этом
сам торгуется. Одна женщина свободного состояния в Александровской слободке
<> 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 >>>
- -
|
|
