|
|
|
|
- -
капиталов.
Таковы, например, Рачковы в селении Александровском. Даже Мария Барановская,
дочь вольного поселенца, родившаяся в Чибисани, - ей теперь 18 лет, - не
останется на Сахалине и уедет на материк с мужем. Из тех, которые родились
на Сахалине 20 лет назад и которым пошел уже 21 год, не осталось на острове
уже ни одного. Всех вообще в колонии двадцатилетков 27: из них 13 присланы
сюда на каторгу, 7 прибыли добровольно за мужьями и 7 - сыновья ссыльных,
молодые люди, уже знающие дорогу во Владивосток и на Амур {4}.
На Сахалине 860 законных семей и 782 свободных, и эти цифры достаточно
определяют семейное положение ссыльных, живущих в колонии. Вообще говоря,
благами семейной жизни пользуется почти половина всего взрослого населения.
Женщины в колонии все заняты, следовательно, другую половину, то есть около
трех тысяч душ, живущих одиноко, составляют одни мужчины. Впрочем, это
отношение, как случайное, подвержено постоянным колебаниям. Так, когда
вследствие высочайшего манифеста из тюрьмы выпускается на участки сразу
около тысячи новых поселенцев, то процент бессемейных в колонии повышается;
когда же, как это случилось вскоре после моего отъезда, сахалинским
поселенцам разрешено было работать на Уссурийском участке Сибирской железной
дороги, то процент этот понизился. Как бы то ни было, развитие семейного
начала среди ссыльных считается чрезвычайно слабым, и как на главную
причину, почему колония до сих пор не удалась, указывают именно на большое
число бессемейных {5}. Теперь на очереди вопрос, почему в колонии получили
такое широкое развитие незаконные или свободные сожительства и почему при
взгляде на цифры, относящиеся к семейному положению ссыльных, получается
такое впечатление, как будто ссыльные упорно уклоняются от законного брака?
Ведь если бы не жены свободного состояния, добровольно пришедшие за мужьями,
то свободных семей в колонии было бы в 4 раза больше, чем законных {6}.
Такое положение дела генерал-губернатор, диктуя мне в тетрадку, называл
"вопиющим" и обвинял при этом, конечно, не ссыльных. Как люди в большинстве
патриархальные и религиозные, ссыльные предпочитают законный брак.
Незаконные супруги часто просят у начальства дозволения перевенчаться, но по
большинству этих прошений приходится отказывать по причинам, не зависящим ни
от местной администрации, ни от самих ссыльных. Дело в том, что хотя с
лишением всех прав состояния поражаются супружеские права осужденного и он
уже не существует для семьи, как бы умер, но тем не менее все-таки его
брачные права в ссылке определяются не обстоятельствами, вытекающими из его
дальнейшей жизни, а волею супруга не осужденного, оставшегося на родине.
Необходимо, чтобы этот супруг согласился на расторжение брака и дал развод,
и тогда только осужденный может вступить в новый брак. Оставшиеся же супруги
обыкновенно не дают этого согласия: одни из религиозного убеждения, что
развод есть грех, другие - потому, что считают расторжение браков ненужным,
праздным делом, прихотью, особенно когда обоим супругам уже близко к сорока.
"В его ли годы жениться, - рассуждает жена, получив от мужа письмо насчет
развода. - О душе бы, старый пес, подумал". Третьи отказывают потому, что
боятся начинать такое в высшей степени сложное, хлопотливое и не дешевое
дело, как развод, или просто потому, что не знают, куда обратиться с
прошением и с чего начать. В том, что ссыльные не вступают в законный брак,
часто бывают виноваты также несовершенства статейных списков, создающие в
каждом отдельном случае целый ряд всяких формальностей, томительных, во
вкусе старинной волокиты, ведущих к тому лишь, что ссыльный, истратившись на
писарей, гербовые марки и телеграммы, в конце концов безнадежно машет рукой
и решает, что законной семьи у него не быть. У многих ссыльных совсем нет
статейных списков; попадаются такие списки,
<> 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 >>>
- -
|
|
