|
|
|
|
- -
Недолго проучит...
- Почему?
- Затравят... прогонят...
Подумав, он добавил негромко и мягко:
- В России честный человек - что-то вроде трубочиста, которым няньки
пугают маленьких детей...
Мне кажется, что всякий человек при Антоне Павловиче невольно ощущал в
себе желание быть проще, правдивее, быть более самим собой, и я не раз
наблюдал, как люди сбрасывали с себя пестрые наряды книжных фраз, модных
слов и все прочие дешевенькие штучки, которыми русский человек, желая
изобразить европейца, украшает себя, как дикарь раковинами и рыбьими зубами.
Антон Павлович не любил рыбьи зубы и петушиные перья; все пестрое, гремящее
и чужое, надетое человеком на себя для "пущей важности", вызывало в нем
смущение, и я замечал, что каждый раз, когда он видел пред собой
разряженного человека, им овладевало желание освободить его от всей этой
тягостной и ненужной мишуры, искажавшей настоящее лицо и живую душу
собеседника. Всю жизнь А.Чехов прожил на средства своей души, всегда он был
самим собой, был внутренно свободен и никогда не считался с тем, чего одни -
ожидали от Антона Чехова, другие, более грубые, - требовали. Он не любил
разговоров на "высокие" темы, - разговоров, которыми этот милый русский
человек так усердно потешает себя, забывая, что смешно, но совсем не
остроумно рассуждать о бархатных костюмах в будущем, не имея в настоящем
даже приличных штанов. /498/
Красиво простой, он любил все простое, настоящее, искреннее, и у него
была своеобразная манера опрощать людей.
Однажды его посетили три пышно одетые дамы; наполнив его комнату шумом
шелковых юбок и запахом крепких духов, они чинно уселись против хозяина,
притворились, будто бы их очень интересует политика, и - начали "ставить
вопросы".
- Антон Павлович! А как вы думаете, чем кончится война?
Антон Павлович покашлял, подумал и мягко, тоном серьезным, ласковым
ответил:
- Вероятно - миром...
- Ну, да, конечно! Но кто же победит? Греки или турки?
- Мне кажется - победят те, которые сильнее...
- А кто, по-вашему, сильнее? - наперебой спрашивали дамы.
- Те, которые лучше питаются и более образованны...
- Ах, как это остроумно! - воскликнула одна.
- А кого вы больше любите - греков или турок? - спросила другая.
Антон Павлович ласково посмотрел на нее и ответил с кроткой, любезной
улыбкой:
- Я люблю - мармелад... а вы - любите?
- Очень! - оживленно воскликнула дама.
- Он такой ароматный! - солидно подтвердила другая.
И все три оживленно заговорили, обнаруживая по вопросу о мармеладе
прекрасную эрудицию и тонкое знание предмета. Было очевидно - они очень
довольны тем, что не нужно напрягать ума и притворяться серьезно
заинтересованными турками и греками, о которых они до этой поры и не думали.
Уходя, они весело пообещали Антону Павловичу:
- Мы пришлем вам мармеладу!
- Вы славно беседовали! - заметил я, когда они ушли.
Антон Павлович тихо рассмеялся и сказал:
- Нужно, чтоб каждый человек говорил своим языком{498}... /499/
Другой раз я застал у него молодого, красивенького товарища прокурора.
Он стоял пред Чеховым и, потряхивая кудрявой головой, бойко говорил:
- Рассказом "Злоумышленник" вы, Антон Павлович, ставите предо мной
крайне сложный вопрос. Если я признаю в Денисе Григорьеве наличность злой
воли, действовавшей сознательно,
<> 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 >>>
- -
|
|
