|
|
Тут я нашёл .
Наливные полы от профессионалов.
|
|
|
|
|
|
- -
поэту эпохи упадка... утонченному
эстету конца века"* Чехов, надо полагать, отнесся иронически как к очередной
попытке залучить его в союзники. Однако Антона Павловича могло
заинтересовать настойчивое стремление критика отделить Чехова от
"чеховщины", по мнению Философова, "подчеркнутой" в Художественном театре.
Под "чеховщиной" понимается сведение многообразного содержания пьес писателя
преимущественно \22\ к изображению "сумеречного", тусклого существования
героев, преобладание элегически минорных нот, приглушенность сатирических
мотивов. "...это их Алексеев (Станиславский. - А.Т.) сделал такими
плаксивыми", - говорил Чехов Сереброву (Тихонову) о своих пьесах. Возможно,
что именно в противовес этой тенденции Чехов протестовал, когда "Вишневый
сад" именовали драмой, и склонен был скорее считать его водевилем.
Утверждение Философова, что "значение Чехова не исчерпывается
"чеховщиной"**, вполне отвечало собственным, казалось бы - парадоксальным,
претензиям драматурга к постановкам, сделавшим его пьесы знаменитыми.
______________
* Мир искусства, 1902, Э 11, с. 50.
** Мир искусства, 1902, Э 11, с. 49.
Не только эти, еще далеко не полностью исследованные взаимоотношения
Чехова с "декадентами" доказывают, что его доброжелательность к чужому
таланту, готовность выслушать и понять иное, чем его собственное, мнение
имели определенные границы и никогда не превращались в отступничество от
основных идейных и творческих принципов, которыми он руководствовался.
Уже в наше время Сергей Антонов в "Письмах о рассказе" обратил внимание
на тот эпизод из воспоминаний И.Л.Щеглова, где последний "уличил" автора
"Степи" в стилистической небрежности. Речь шла о бабушке Егорушки, которая
"до своей смерти была жива и носила с базара мягкие бублики". "Тогда он еще
не достиг совершенства стиля..." - с комичной важностью заключал мемуарист,
хотя, по справедливому замечанию Антонова, этот "нескладный" оборот исходит
от самого малолетнего героя и прекрасно передает всю наивность его мышления.
Чехов пощадил самолюбие своего "критика" и не стал опровергать его мнения,
но исправлять мнимый промах и не подумал, придав своему отказу самый
легкомысленный характер: "А впрочем, нынешняя публика не такие еще фрукты
кушает. Нехай!"
А.Серебров (Тихонов) колоритно запечатлел острый спор Чехова с ним,
когда он решил было превознести все написанное пользовавшимися тогда громкой
известностью авторами, к которым и сам Антон Павлович в общем благоволил.
Речь шла, между прочим, и о М.Горьком, стремительно возраставшая слава
которого ослепляла многих читателей, подобных юному чеховскому собеседнику,
и заставляла их, по досадливому замечанию Антона Павловича, "совсем не то
ценить в Горьком, что надо" - не высокую художественную простоту его лучших
рассказов, а те черты, которые представлялись его старшему собрату
искусственными и излишне бравурными.
Поразившая актеров Художественного театра величайшая деликатность
Чехова в советах и подсказках при воплощении его пьес, о которой в один
голос свидетельствуют все участники и свидетели репетиций, также сочеталась
с непреклонностью в главном. "Лишь одно он отстаивал особенно энергично, -
отмечает К.С.Станиславский, только что \23\ писавший, что Чехов выражал свое
мнение "очень редко, осторожно и почти трусливо", - как и в "Дяде Ване", так
и здесь (в "Трех сестрах". - А.Т.) он боялся, чтобы не утрировали и не
карикатурили
<> 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 >>>
- -
|
|
