|
|
|
|
- -
оставил один из купленных им
свертков. Тотчас же две дамы, бывшие в магазине, выпросили у приказчика этот
сверток, чтобы передать А.П-чу и таким образом познакомиться с ним.
Другой раз, долго спустя, А.П-чу пришлось быть на набережной. Он сидел
на скамейке. Проходившие мимо стали так неприятно и любопытно всматриваться
в его лицо, иногда даже останавливаясь, что, не выдержав, он стал от них
закрываться газетой, которую держал в руках.
Впрочем, в это первое время А.П-ч часто бывал в городе. Говорили, что
его можно видеть на /455/ набережной, особенно около книжного магазина
И.А.Синани или и в самом магазине.
Был год голода. Собирали пожертвования. В ялтинском "Крымском курьере"
напечатали, что Чехов тоже принимает пожертвования. Стало известно, что
принимает и лично, в своей квартире, в такие-то часы{455}.
Для покойного писателя это дело было очень хлопотно. Для голодающих
очень полезно: к нему потянулось с пожертвованиями много людей, шли, чтобы
выразить ему свое уважение, а то и просто его увидать. Пошел и я; был я
учителем народной школы и понес несколько собранных от школы рублей.
Дача Иловайской довольно большая. А.П-ч занимал две комнаты внизу.
Обыкновенно, когда много читаешь какого-нибудь писателя, всегда
начинаешь представлять себе, кроме лиц, о которых он говорит, и самого
автора. Когда чувствуешь душу человека, воображение невольно начинает
рисовать и его внешний образ. И этот образ человека, никогда не виденного,
трудно уловимый, если бы его нарисовать, в то же время очень прочно живет в
душе.
Чехова я представлял в своем воображении ясно, но, как оказалось, до
такой степени другим, что не только в первый момент, когда мне навстречу
вышел из второй комнаты высокий, спокойный человек, но и потом, во время
разговора с ним, я не признал в нем А.П-ча. "Верно, - думал я, - его нет
дома и кто-то другой принимает меня".
Рассказы Чехова были нежны и ласковы к людям, слова в них красивы и
грустны, как в песне, тихой и печальной; а взгляд человека, который говорил
со мной, был холоден, слова коротки, сухи и отрывисты. Мне казалось, не мог
этот человек написать те рассказы.
Пригласив сесть, Чехов ушел во вторую комнату написать квитанцию в
получении денег. Потом, когда отдал ее, сел и разговорился. И по мере того
как говорил, его глаза стали смотреть ласковее, речь сделалась мягкой, и у
меня стало исчезать чувство, что рассказы, которые я так любил, чужие для
этого человека.
Антон Павлович спрашивал, давно ли я в Ялте, почему поступил учителем
церковной школы; узнав во мне северянина, он еще более оживился и сообщил,
что /456/ получает газету "Северный край", которая в то время выходила в
Ярославле{456}.
А.П-ч встал и принес мне последние номера газеты.
- Возьмите себе, - сказал он, - вам это, наверно, будет интересно. - И
потом, когда я уходил, он говорил: - Заходите ко мне вечером, непременно
заходите. - Провожая, увидал мое пальто. Шел, кажется, ноябрь, на дворе
стоял холод, а пальто было летнее. Чехов удивился. - Слушайте, - сказал он,
- так лечиться нельзя, вам надо теплое пальто.
Меня это сконфузило; я как-то случайно не приобрел еще зимней одежды.
- Но с этого и леченье надо начать, - сказал он внушительно, -
непременно купите пальто.
Мне очень хотелось сказать ему, как у нас, в духовной школе, его
любили. Прощаясь, я взволнованно сказал ему что-то в этом роде.
3
Был я убежден, что мое знакомство с ним на этом и кончится. Но
случилось то, чего было трудно ждать.
Через два или
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 >>>
- -
|
|
