|
|
|
|
- -
в истории
русской общественности последней четверти девятнадцатого века. Это -
покойный А.С.Суворин.
Не помню, в 1902 или 1903 году А.С.Суворин приезжал в Крым, в свое
любимое имение в Алуште, и оттуда заехал в Ялту с исключительной целью
повидаться с Чеховым{628}. Накануне приезда Суворина к Чехову Антон Павлович
заглянул ко мне в редакцию и несколько конфузливо попросил:
- Сделайте мне, М.К., большое одолжение. Прав на это одолжение с вашей
стороны я не имею никаких. Если откажете - не обидите меня, но очень и очень
огорчите...
- Слушаю!
- Сюда приезжает старик Суворин. Если можно, не печатайте об этом
ничего. Не разругайте его! /629/
Обращение Чехова, признаюсь, меня удивило: суть в том, что, зачастую
расходясь радикально с "Новым временем" и иной раз пускаясь с ним в
полемику, я никогда не затрагивал лично А.С.Суворина и, напротив, к нему
лично относился с исключительным интересом, чтя в нем огромную
организаторскую силу и большой талант. Это я и высказал Чехову.
- Да, да! Вы правы! - как будто обрадовался Чехов. - О старике мы с
вами еще поговорим! А что я вас предупредил, - так ведь это - на всякий
случай! Вон у вас этот, как его... Ну, тот, который напоминает похоронные
дроги, поставленные оглоблями вверх...
- Дубичинский?
- Ну да, Дубичинский! Он ведь "лихой наездник". Возьмет да и
восприветствует старика Суворина по-своему! И ведь если бы это было идейно!
А то ведь просто - ради красного словца обложит. А старик, хоть и стреляная
птица, - огорчится. А мне очень и очень не хотелось бы его огорчать! Бог с
ним!
Несколько дней спустя я был у Чехова, и он завел снова разговор о
Суворине.
- Мы с ним были большими друзьями! - говорил Чехов. - Потом мы
разошлись. Расхождение началось с несчастного дела Дрейфуса, по отношению к
которому, по моему мнению, "Новое время" заняло ошибочную позицию{629}. За
последние годы между мною и Сувориным осталось уже мало общего. Но все-таки
- это воспоминания молодости. Я чувствую себя очень обязанным Суворину.
Пусть на него собак вешают. Пусть на него возлагают ответственность за то, в
чем его личной вины очень мало, что является коллективным грехом. Но все же
"старая любовь", говорят, "не ржавеет". И я до могилы не смогу относиться
безразлично к Суворину.
Дальше Чехов горячо заговорил о положительной роли Суворина в русской
жизни.
- Кто поднял гонорар газетного работника? - говорил Чехов. - Кто первый
стал давать русским писателям такую плату, при которой культурному человеку
сделалось возможным целиком отдаться газетной работе? Это сделал именно
Суворин. Вы скажете, что просто-напросто он применил правильный коммерческий
расчет. Да. Пусть так. Но другие не хотели, да и сейчас не хотят применять
этот "правильный расчет". /630/
Кто вообще относился к своим сотрудникам с исключительной
заботливостью? Старик Суворин! Загляните в его конторские книги, вы увидите,
какие колоссальные суммы розданы Сувориным сотрудникам в виде безнадежных
авансов. Кто первый стал обеспечивать своих сотрудников пенсиями? Суворин!
Знаете ли вы, например, дело с У.?
Этот человек был когда-то полезным работником. Суворин его ценил.
Хорошо платил. Потом У. заболел нервным расстройством и работником быть
перестал. Суворин назначил ему месячное жалованье - двести рублей. Зная
гордость У., Суворин отдал приказание в редакции:
- Пусть У. постоянно пишет.
<> 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 >>>
- -
|
|
