|
|
Рекомендуем для всех и каждого.
двери,
|
|
|
|
|
|
- -
/>(у меня герой был студент, и он любил Дуню), героя - чиновником департамента
окладных сборов"{228}. Видите, я даже выучила наизусть вашу рецензию. Но
какой же роман между офицером и чиновником департамента окладных сборов? А
если романа вовсе не нужно, то что же хорошо и даже очень хорошо в моем
рассказе?
- Ну, и оставили бы все, как было. Правда, хорошо. Ведь я писал вам,
что по языку вы мастер и что я платил бы вам, будь я редактором, не меньше
двухсот за лист. А вы идете не туда, куда я вас посылаю, а бог знает куда.
Зачем вы попали в "Сын отечества"? С.Н.Кривенко - милейший человек, но не в
этом суть. Вы знаете, как прозвали его газету? Очень метко. Труп честного
покойника. И вы не оживите этот труп. К чему вы пошли туда?
- Это что, - вяло сказала я. - Вы не знаете, куда я еще ходила! К
Буренину.
Чехов так и подскочил. Даже фалды его сюртука взлетели.
- Какой идиот послал вас к этому негодяю? - не повышая голоса, но
грозно спросил он и так нахмурился, что я удивилась.
- Да, ходила, - подтвердила я. - Он сказал мне, что если я сама буду
приносить ему свои рассказы... Понимаете? Ему и сама... - то он будет их
печатать.
Сказала и раскаялась. Совсем лишнее! глупо! Ведь это мне просто
понравилось, что Антон Павлович сердится, и я постаралась еще усилить
впечатление. Это называется кокетством.
- Ну, конечно, я ушла со своей рукописью{228} и никогда больше носа
туда не покажу, - прибавила я. /229/
- Умоляю вас, верьте мне немножко. Следуйте моим советам и не
подвергайтесь опасности попасть в неловкое положение. Хороших людей гораздо
больше, чем дурных. Хотелось бы уберечь вас от дурных.
Он успокоился, а я пошла в столовую за вином. Да и закусить бы надо.
Но... какие жалкие остатки оставили Ш.! Я собрала, что могла, и отнесла на
Мишин письменный стол. Свою пачку с рукописями я отложила на круглый столик
у окна.
- Я не хочу этого, - сказал Чехов, и мне показалось, что он сказал это
брезгливо. Взял бутылку с вином, отставил ее и налил себе пива. Мне было и
стыдно и больно. Приняла гостя, нечего сказать.
- Вам надо лечь спать, - сказал Чехов, - вас утомили гости. Вы сегодня
не такая, как раньше. Вид у вас равнодушный и ленивый, и вы рады будете,
когда я уйду. Да, раньше... помните ли вы наши первые встречи? Да и знаете
ли вы?.. Знаете, что я был серьезно увлечен вами? Это было серьезно. Я любил
вас. Мне казалось, что нет другой женщины на свете, которую я мог бы так
любить. Вы были красивы и трогательны, и в вашей молодости было столько
свежести и яркой прелести. Я вас любил и думал только о вас. И когда я
увидел вас после долгой разлуки, мне казалось, что вы еще похорошели и что
вы другая, новая, что опять вас надо узнавать и любить еще больше,
по-новому. И что еще тяжелее расстаться...
Он сидел на диване, откинувшись головой на спинку; я - против него на
кресле. Наши колени почти соприкасались. Говорил он тихо, точно гудел своим
чудесным басом, а лицо у него было строгое, глаза смотрели холодно и
требовательно.
- Знали вы это?
У меня было такое чувство, точно он сердится, упрекает меня за то, что
я обманула его; изменилась, подурнела, стала вялая, равнодушная и теперь не
интересна, не гостеприимна и, сверх того, устала и хочу спать.
"Кошмар", - промелькнуло у меня в голове.
- Я вас любил, - продолжал Чехов уже совсем гневно и наклонился ко мне,
сердито глядя мне в лицо. - Но я знал, что вы не такая, как многие женщины,
которых и я бросал и которые меня бросали; что вас любить можно только чисто
и свято на всю жизнь. /230/ И вы были для меня святыней. Я боялся коснуться
<> 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 >>>
- -
|
|
