|
|
|
|
- -
Следующее лето (1889 года) Чеховы опять провели на Луке, но уже не так
весело и жизнерадостно, как это было до сих пор. Их семью посетило
несчастье: умер брат А.П. - художник Николай, и до сих пор лежит на мирном
Лучанском кладбище. Смерть его застала А.П. врасплох, когда вместе с братом
Иваном он опять, в третий раз, отправился на лошадях в те же Сорочинцы
смотреть продававшийся хутор. Едва он приехал туда, весь промокший от дождя,
как ему уже подали мою телеграмму о смерти брата, так что пришлось сразу же,
не отдохнувши, ехать обратно на похороны. И в этот второй год приезжал на
Луку П.М.Свободин, но чувствовалось уже не то, и ясно было, что в А.П.
происходило что-то роковое. Он спешил с покупкой хутора, а между тем и в его
здоровье произошла перемена к худшему, и когда мы вернулись затем к осени в
Москву, то я стал слышать через дощатую перегородку, разделявшую наши
спальни, тяжелые припадки утреннего кашля.
В этом году я кончил курс в университете, и, отчасти благодаря моим
лекциям по уголовному праву и судопроизводству, А.П. стал собираться на
Сахалин. Он готовился к этой поездке осень, зиму и часть весны и 20 апреля
1890 года отправился на Дальний Восток. Мы остались сиротами, одни.
Таким образом, 1890 год прошел для Антона Чехова вовсе без каникул.
В его отсутствие я получил место в городе Алексине, Тульской губернии,
на высоком берегу Оки. Это был жалкий городишко, всего только с семьюстами
жителей, но окрестности вокруг него были очаровательны. Вид с кручи, с того
места, где находится собор, вниз на Оку, на протянувшийся через нее, как
кружево, железнодорожный мост, на поселок с лесопилками, развернувшийся на
той стороне, а главное, на Калужскую /94/ губернию с большой дорогой,
обсаженной березами, и рядом с ней на железнодорожное полотно, в особенности
когда взбирался на гору поезд, подталкиваемый сзади вторым локомотивом, -
был не сравним ни с чем. По ту сторону, у станции, на лужку, некто Ковригин
выстроил три дачки. Из одной был виден весь железнодорожный мост и круто
поднимавшийся противоположный берег. И, глядя на нее с этого высокого берега
зимою 1890 года, я даже и в воображении не имел, что мы, Чеховы, будем жить
в ней всей семьей.
Весною 1890 года А.П. отправился на остров Сахалин. Он возвратился
оттуда 8 декабря того же года. После грандиозного путешествия жизнь в Москве
сразу же показалась А.П. мизерной и неинтересной, а потому и не удивительно,
что в начале марта он махнул вместе с А.С.Сувориным за границу. До этого он
еще ни разу не был в Западной Европе. И она поразила его во всех отношениях:
он увлекался в ней и культурностью, и природой, и городами. Он посетил
"голубоглазую" Венецию, Рим, Неаполь. В Неаполе он побывал на самом кратере
Везувия. Затем он отправился в Париж, вкусил все его премудрости. Был в
Биаррице и видел там бой быков, что послужило для него добавлением к тем
тяжелым впечатлениям, которые он испытал на Сахалине, присутствуя при
телесных наказаниях, которым подвергали каторжных. Тем не менее эта поездка
произвела на А.П. очень большое впечатление и послужила для него именно тем
каникулярным отдыхом, который умели ценить разве только одни гимназисты
после многотрудных экзаменов по греческому языку и по латыни.
А тем временем подкрадывался уже май 1891 года, когда необходимо было
подумывать о возвращении на родину и о даче, так как нельзя же было прожить
все лето в Москве.
И вот мне было поручено найти дачу под Алексином во что бы то ни стало.
Так я и получил директиву - "во что бы то ни стало". Мои поиски оказались
безрезультатными, а время не ждало, так как А.П. ехал уже в Россию, и я снял
одну из тех жалких ковригинских дач у железнодорожного моста на берегу Оки,
о которых писал выше.
1-го мая А.П. был уже в Москве, а 3-го в Алексине. Конечно, дача моя
ему не понравилась, так как при ней /95/ не было
<> 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 >>>
- -
|
|
