|
|
|
|
- -
/>прирученным журавлем. Занимался любимым делом, и никто не мешал думать, как
на севере помогала думать удочка. Чехов любил животных. Когда я увидел, с
какой заботливостью он ухаживал за раненым Каштаном, как внимательно, по
всем правилам хирургического искусства, перевязывал его разодранную лапу и с
какими при этом ласковыми словами к нему обращался, я понял, почему такой
удивительной вышла у него "Каштанка". И когда он, поведя серьезную войну
против мышей, брал из мышеловки осторожно за хвост попавшуюся мышь и спускал
ее через низкий забор на кладбищенский участок, то я уверен, что мышь только
посмеивалась и, наверное, в ближайшую же ночь перебиралась обратно на дачу к
своему врагу.
Осенью 1899 года дача была совсем готова, и Чехов перебрался в дом с
его уютно устроенным кабинетом, Чехов был необыкновенно аккуратен, и у него
всегда царил образцовый порядок. Все раз навсегда на определенном месте, все
годы и в том же порядке на письменном столе стояли и оригинальные
подсвечники, и чернильницы, и слоны, и "Вся Москва" Суворина, и коробочка с
мятными лепешками, и всякие другие мелочи. Этот застывший порядок в очень
приятной и уютной комнате с специально написанным для камина этюдом Левитана
и с другой картиной этого художника{591} в глубокой нише за письменным
столом шел даже в ущерб уюту, внося некоторый холодок.
Я никогда не видел у него кабинет неубранным или разбросанные части
туалета в спальне, и сам он был всегда просто, но аккуратно одет, ни утром,
ни поздно /592/ вечером я никогда не заставал его по-домашнему, без
воротничка, галстука. Кто читал его письма к жене, в которых так много
пишется про мытье головы, перемену белья, чистку платья, обуви и т.д., тот
может получить совершенно ложное представление о Чехове как о каком-то
замухрышке, приводимом в благопристойный вид. Но это было бы совершенно
неверным представлением. В этом сыне мелкого торговца, выросшем в нужде,
было много природного аристократизма не только душевного, но и внешнего, и
от всей его фигуры веяло благородством и изяществом.
Время с весны 1899 года до начала 1901 года было, пожалуй, самым
приятным и радостным за весь ялтинский период его жизни. Переезд и
устройство в новой, по собственному вкусу выстроенной даче, плодотворная
творческая работа, постановка "Чайки" и "Дяди Вани" в Художественном театре,
приезд этого театра с двумя его пьесами в Ялту специально для него, избрание
его в академики, которое он принял с нескрываемой радостью, между прочим, и
потому, что им официально как бы признавалось значение русского писателя,
наконец личные радостные переживания - все это заметно поднимало его
настроение и мирило с "теплой Сибирью".
Но ни тогда, ни после этот мнивший себя очень практичным человек
все-таки так, как ему хотелось, устроиться не мог. Помимо здоровья и всяких
личных причин, мешали и некоторые особенности ялтинской жизни и
исключительная деликатность.
Конец 90-х и начало 900-х годов были как раз началом расцвета и
быстрого роста южного берега как всероссийского курорта. Ялта становилась
местом, куда съезжались не только для лечения, но и для отдыха весной, летом
и осенью не только богатая буржуазия, но и представители русской
интеллигенции. От этого много выигрывали Крым и крымчаки, но от этого очень
терпел Чехов. Само собою разумеется, что Чехова считали долгом посетить
съезжавшиеся писатели и вообще люди, имевшие отношение к литературе и
журналистике. И так как они отдыхали и делать им было нечего, то приходили
часто и сидели подолгу. Среди них были люди, Чехову приятные и близкие,
<> 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 >>>
- -
|
|
